К IV-III тыс. до н.э. самоорганизационные процессы взаимодействия человека и природы, поддержание равновесия между ними сменяются стремлением к сознательному регулированию организации сельскохозяйственного производства, ремесла, скотоводства, мореплавания, ирригационного строительства, а также раннеклассовых отношений внутри общества. Мононормы присваивающих обществ под воздействием социально-экономических и политических условий классового общества перерастают в нормы права и морали производящих обществ как путем “расщепления” на эти нормы, так и путем появления новых, позитивно-обязывающих норм.

Регулятивная система раннеклассовых обществ получает новую структуру, отличающуюся и по содержанию, и по способам регулирования, и по форме выражения, и по средствам обеспечения – санкциям – от предшествующей регулятивной системы (см. раздел 2.2 настоящего обзора).

По содержанию. Становление производящей экономики приводит к качественному изменению всех сторон жизни общества: хозяйственной, идеологической, социальной, структурно-организационной. Новые специфические обстоятельства общественного производства и быта начинают формировать правовую часть регулятивной системы. С одной стороны, она уже содержит исходящие от государства и обеспечиваемые им разветвленные правила проведения сельскохозяйственных и других общественных работ, распределения их результатов в связи с закреплением соответствующих форм собственности, а с другой, она – эта правовая часть – еще очень сильно связана с религиозным содержанием. Первичное право с закреплением различных форм собственности (прежде всего, на землю и рабочий скот, а также рабов) получает все более четкое классовое содержание. Право на самых первых этапах своего возникновения наряду с выполнением общесоциальных функций, выступало в роли нормативно-классового регулятора общественных отношений с позиций интересов господствующего класса. Именно эти классовые отношения – новые содержательные качества регулирования – начинает выражать, закреплять и обслуживать нормативная правовая система.

По способам регулирования. Наряду с общим развитием всех известных форм регулирования общественных отношений – запретов, дозволений и обязываний – в их системе все больший объем и значение приобретает позитивное обязывание. Заметную роль здесь сыграло создание агрокалендарей. Соответственно им государство предписывало должное поведение не только в производственной, но и общественной, а также в личной жизни членов раннеземледельческой общины; упорядочивало социальный уклад всего раннеклассового общества. Таким образом, появляются правовые способы, регулирующие поведение человека путем государственного указания на то, что обязательно надо делать (“должно”), что разрешено делать (“можно”), что запрещено делать (“нельзя”), наконец, что безразлично для общества (государства), то есть в каких случаях можно поступать по своему собственному усмотрению.

В связи с социальным расслоением на разноимущие классы и проявлениями их несовпадающих, а то и резко антагонистических интересов убыстряется процесс “расщепления” мононорм родового строя на правовые и нормы морали, все еще объединяемые общими религиозными представлениями. Новое, предписываемое правом и обеспечиваемое государством, поведение все чаще и заметнее не совпадает с прежними представлениями о справедливости, с иными его нравственными оценками, опирающимися на общественное мнение. Складывающееся общественное мнение господствующего меньшинства все больше и больше противостоит общественному мнению эксплуатируемого большинства населения. Все это усиливает и делает теперь постоянной социальную напряженность в обществе, требует все возрастающих усилий государства по обеспечению исполнения всем населением норм права. И хотя борьба народных масс временами тормозила этот процесс расслоения, победа правового способа регулирования общественных отношений исторически была предопределена: процесс этот вел в будущее, нормы родового строя – в прошлое.

По форме выражения. В социально-регулятивной системе IV-III тыс. до н.э., в связи с появлением и повсеместным распространением письменности, появляется новый элемент – четкое фиксирование в письменных источниках норм – предписаний, исходящих от государства в лице различных его органов. Такие предписания со временем образовали иерархическую систему нормативно-правовых актов: законы высших государственных органов (а также указы и иные формы документов нормативного характера, исходящие от монарха); нормативные подзаконные акты чиновничьего аппарата; судебные прецеденты, письменные нормативные договоры. В связи с необходимостью четкой юридической формализации положений тех или иных актов и соответствующего их использования в хозяйственной, общественной и личной жизни (брачные отношения и др.) появляется новое понятие документ (лат. documentum – письменное свидетельство, доказательство), составленный в порядке, предусмотренном законом или иным государственным актом, а затем и соответствующая должность нотариуса (лат. notarius – писец), в обязанности которого входило составление и засвидетельствование разного рода юридических документов.

Особенностью формы выражения правовых норм стала и их кодификация, появление сводов законов, судебников и других нормативных актов (первый, дошедший до нас свод законов, – это свод царя Ур-Намму, который правил в Шумере в III тыс. до н.э.), иная системация, в том числе, судебной практики (например, в древнем городе-государстве Месопотамии – Лагаш), норм обычного права. Последнее обстоятельство нашло четкое выражение в более поздних (VI-XIII вв.) памятниках права – “варварских правдах” (Салическая Правда – у германцев, Русская и Польская Правда – у славян), возникших как записи правовых обычаев предков.

Отметим также, что новая система регулирования общественных отношений потребовала и новой процедуры реализации правовых предписаний, обучения соответствующим правилам поведения, иных способов информирования населения. Так, законы Хаммурапи, определяющие справедливые цены, выбивали на каменных стелах и устанавливали возле рынков.

По средствам обеспечения – санкциям. Санкции раннего права формализуются и становятся жестко фиксированными. Само правило поведения (норма) приобретает все более четкую логическую структуру (прообраз структуры современной правовой нормы) по формуле “если - то - иначе”. “Если” – это указание на условия, когда должна действовать, применяться норма. “То” – само правило поведения: что надо делать или от чего воздержаться. “Иначе” – указание на те неблагоприятные последствия, то есть санкции, которые могут иметь место, если не будет выполнено “то” (не будет осуществлено регламентируемое поведение). Так постепенно санкции избавляются от религиозного элемента. Причем санкции все чаще осуществляются специальным аппаратом государства, а не жрецами и другими служителями культов. Этому способствует и то, что денежный штраф начинает обращаться в пользу государства.

Происходит дифференциация санкций на уголовные (личные физические страдания, телесные повреждения, смертная казнь – ответственность “головой”) и имущественные, неизвестные родовому строю (выкупы, штрафы и т.п.). С этих позиций начинает разрушаться и сложившийся в родовом обществе, широко распространенный в раннеклассовом (законы Хаммурапи и другие источники права) – принцип талиона (лат. talio, talionis – возмездие, равное по силе преступлению), заключавшийся в причинении виновному такого же вреда, какой был нанесен им (“око за око, зуб за зуб”).

В санкциях ясно виден дискриминационный подход. Он выражается как в различных по тяжести наказаниях за одни и те же неправомерные деяния, но совершенные представителями различных слоев населения (происходит легализация привилегий по классовому и имущественному принципу), так и в зависимости наказания от статуса потерпевшего (раб или свободный общинник, государственный чиновник; мужчина, женщина, ребенок). С одной стороны, резко ужесточаются санкции, защищающие собственность социальной верхушки, с другой, – от личного наказания все чаще можно откупиться путем штрафа, имущественной компенсации пострадавшему или его хозяину (когда пострадал раб, зависимый человек). При судебном рассмотрении споров древние средства доказывания (ордалии, поединок, присяга) все больше приспосабливались к интересам богатых и знати: допускались выкуп от ордалии (“суд божий” – испытания водой, огнем и т.п.) или поединка, привилегии богатых при поединке. Присягнуть за знатного или богатого могли зависимые люди, как и выступить за него на поединке.

Наконец, необходимо еще раз специально отметить, что формируется и действует неведомый при родовом строе особый государственный аппарат обеспечения исполнения норм права – от учетчиков, контролеров, судебных исполнителей до всей системы карательных органов государства [2, с. 69-76; 7, с. 50-54 и др.].