Генеалогическая классификация языков не является единственной. Типологическая классификация возникла позднее попыток генеалогической классификации и исходила из иных предпосылок. Типологическая классификация языков имеет целью установление сходства и различий языков, которые коренятся в наиболее общих и важных свойствах языка и не зависят от генетического родства.

Вопрос о «типе языка» возник впервые у романтиков. Первой научной классификацией явилась работа Ф. Шлегеля, который противопоставил флективные языки (имея в виду индоевропейские) нефлективным, аффиксальным. Так, в частности ученый писал: «В индийском и греческом языках каждый корень является тем, что говорит его название, и подобен живому ростку; благодаря тому, что понятия отношений выражаются при помощи внутреннего изменения, дается свободное поприще для развития… Все же, что получилось таким образом от простого корня, сохраняет отпечаток родства, взаимно связано и поэтому сохраняется. Отсюда, с одной стороны, богатство, а с другой – прочность и долговечность этих языков». «…В языках, имеющих вместо флексии аффиксацию, корни совсем не таковы; их можно сравнить с грудой атомов… связь их чисто механическая – путем внешнего присоединения. С самого их возникновения этим языкам недостает зародыша живого развития… и эти языки, безразлично – дикие или культурные, всегда тяжелы, спутываемы и часто особенно выделяются своим своенравно-произвольным, субъективно-странным и порочным характером». Следовательно, нефлективные языки оценивались им по степени их эволюционной близости к флективным и рассматривались как определенный этап на пути к флективному строю. Так, в частности, Ф. Шлегель отрицал существование аффиксов во флективных языках, а случаи аффиксального словообразования классифицировал как внутреннюю флексию. На самом деле, пользуясь современной терминологией, Ф. Шлегель противопоставлял не флексию и аффикс, а способ соединения морфем в слове – фузионный и агглютинативный. Брат Ф. Шлегеля, А. Шлегель, усовершенствовал эту классификацию, выделив языки без грамматической структуры – аморфные и показал две противоположные тенденции в грамматическом строе языка – синтетическую и аналитическую.

Новый этап в типологической классификации языков был открыт В. фон Гумбольдтом. Особое внимание уделял ученый вопросу о форме в языке, отмечая, что форма – это «постоянное и единообразное в деятельности духа, претворяющей органический звук в выражение мысли», - это «синтез в духовном единстве отдельных языковых элементов, в противоположность к ней рассматриваемый как материальное содержание». В. фон Гумбольдт различает внешнюю форму в языке (это звуковые, грамматические и этимологические формы) и внутреннюю форму, как единую всепроникающую силу, то есть выражение духа народа. Опираясь на классификацию братьев Шлегелей, Гумбольдт выделил три типа языков: изолирующие, агглютинирующие и флективные. Гумбольдт наметил и основные критерии классификации языков: 1) выражение в языке отношений (передача грамматических значений); 2) способы образования предложения; 4) звуковая форма языков. Он отметил отсутствие «чистых» представителей того или иного типа языков, то есть отсутствие идеальных моделей, а также ввел в научный обиход еще один тип языков – инкорпорирующий, особенности которого заключаются в том, что предложение строится как сложное слово, то есть неоформленные корни-слова агглютинируются в одно общее целое, которое может быть и словом, и предложением.

Следующим шагом явилась научная классификация языков А. Шлейхера, который выделил:

а) изолирующие языки в двух разновидностях, в которых представлены только корневые морфемы (например, китайский язык) и в которых представлены корневые морфемы и служебные слова (бирманский язык);

б) агглютинирующие языки в двух основных разновидностях:

- синтетического типа, соединяющие корни и суффиксы (тюркские и финские языки), корни и префиксы (языки банту), корни и инфиксы (бацбийский язык);

- аналитического типа, сочетающие в себе способы выражения грамматических значений с помощью суффикса и служебных слов (тибетский язык);

в) флективные языки, в которых представлены флексии как выразители чисто грамматических значений:

- синтетического типа, в которых представлена только внутренняя флексия (семитские языки) и в которых представлена и внутренняя, и внешняя флексия (индоевропейские языки, в особенности древние);

- аналитического типа, в которых грамматические значения в равной степени могут передаваться и с помощью аффиксов, и с помощью флексий, и с помощью служебных слов (романские языки, английский язык.

Изолирующие или аморфные языки А. Шлейхер считал архаическими, агглютинирующие – переходными, флективные древние – эпохой расцвета, а флективные новые (аналитические) относил к эпохе упадка.

После А. Шлейхера последовал ряд классификаций языков, принадлежащий Х. Штейнталю, Ф. Мистелли, Ф.Ф. Фортунатову. Новая типологическая классификация принадлежит американскому ученому Э. Сепиру, который сделал попытку дать «концептуальную классификацию языков, исходя из мысли, что «всякий язык есть оформленный язык», но что «классификация языков, построенная на различении отношений, чисто техническая» и что нельзя характеризовать языки только с одной точки зрения. В основу своей классификации Э. Сепир ставит выражение разного типа понятий в языке: 1) корневые, 2) деривационные, 3) смешанно-реляционные, 4) чисто реляционные.

Таким образом, мы видим, что в основу своей классификации ученые положили способ выражения грамматических значений в языке, такая классификация сегодня называется морфологической. Она наиболее распространена в языкознании, согласно ей языки распределяются по следующим типам: 1) изолирующие, или аморфные; 2) агглютинативные, или агглютинирующие; 3) инкорпорирующие, или полисинтетические; 4) флективные.

К первой группе относится, например, китайский язык. Изолирующие языки – это языки, для которых характерно отсутствие словоизменения, грамматическая значимость порядка слов, слабое противопоставление служебных или знаменательных слов. Агглютинативные языки –это языки, для которых характерна развитая система словообразования и словоизменения, отсутствие морфологических чередований, единая система склонения и спряжения, однозначность аффиксов. К языкам этого типа относятся тюркские языки. К третьей группе, полисинтетических языков, относятся такие, для которых возможно включение в состав глагола-сказуемого других членов предложения (дополнения), при этом возможно чередование в основе глагола, сказуемое в таких языках согласуется не только с подлежащим, но и с другими членами предложения. В эту группу входят языки американских индейцев. Флективные языки – языки, для которых характерна развитая система словообразования и словоизменения, наличие морфологических чередований, многообразная система склонения и спряжения, синонимия и омонимия аффиксов. К языкам флективного типа относятся многие индоевропейские языки, в частности славянские и балтийские. Многие языки занимают промежуточное положение на данной шкале морфологической классификации. Часто для характеристики грамматического строя языка используются еще и термины аналитические языки, синтетические языки. Аналитическими языками, или языками аналитического строя называются такие, в которых грамматическое значение выражается с помощью самостоятельных слов, то есть осуществляется расчлененная передача лексического и грамматического значений. Аналитизм языка проявляется в морфологической неизменяемости слова и наличии сложных конструкций, в которых грамматическое значение передается либо служебным, либо самостоятельным словом, например: в глагольных формах настоящего времени категория лица передается синтетически, с помощью окончаний – хожу, ходишь, ходит, ходим, ходите, ходят; в формах прошедшего времени – аналитически – я ходил, ты ходил, он ходил и т.д. Соответственно, синтетическими языками, или языками синтетического строя называются такие, в которых грамматические значения выражаются по преимуществу аффиксами (фузионные и агглютинативные), то есть и грамматическое, и лексическое значение передаются нерасчлененно, в одном слове с помощью аффиксов, внутренней флексии и под., например, в форме ходила – суффикс –л- передает грамматическое значение времени, а флексия –а- - грамматические значения женского рода и единственного числа; в словоформе бедностью корень бед- передает лексическое значение слова, суффикс –н- - значение качественности, суффикс –ость- - значение опредмеченного признака (бедный – бедность), флексия – ю – значения творительного падежа, женского рода и единственного числа; в глаголе прохаживается лексическое значение выражено корнем – хаж-, в котором присутствует внутренняя флексия (чередование гласных О/А), указывающая на имперфективацию – длительность и повторяемость действия, а также чередование согласных д/ж, которое в данном случае сопровождает чередование гласного, ср. родить – рожать, растить – выращивать, кормить – выкармливать; приставка про-, суффикс –ива- и постфикс –ся, которые в комплексе указывают на способ осуществления действия «делать что-либо время от времени, не напрягаясь», связанное с значением несовершенного вида, ср. прогуливаться, и окончание –ет, указывающее на 3 лицо, единственное число и настоящее время.

Таким образом, среди флективных языков можно выделить как синтетические, древнегреческий, санскрит, латынь, большинство современных славянских языков (русский, польский), балтийские языки (литовский, латышский), так как в них богато представлены синтетические способы выражения грамматических значений. Им противостоят новые западноевропейские языки (английский, немецкий, французский), а также болгарский и македонский, в которых преобладают аналитические способы представления грамматических значений. Однако и эти языки сохраняют в себе множество черт, свойственных флективным языкам, потому что их предки – древнеанглийский, старофранцузский, старославянский – относились к флективным языкам синтетического типа. Даже в английском языке, почти утратившем словоизменительные формы (рода, числа, падежа, лица), богато представлены внутренняя флексия при образовании глагольных времен. Для флективных языков характерна фузия - такой способ соединения морфем, при котором проведение границ становится затруднительным из-за чередований или наложения одной морфемы на другую.

От истинно флективных языков, таких, как индоевропейские, следует отличать «псевдофлективные», семито-хамитские, которые А. Шлейхер также относил к флективному типу. Еще Ф.Ф. Фортунатов усомнился в этом, обратив внимание на то, что «отношения между основой и аффиксом» в семитских языках такое же, как в тюркских или финно-угорских. Его ученик, В.К. Поржезинский, писал: «Тому, что в наших языках называется корнем слова, в семитских языках соответствует только остов слова из согласных звуков, так как гласным принадлежит роль формального элемента; если сопоставить, например, арабские qatala «он убил», qutila «он был убит», aqtala «он велел убить», qitl «враг», qutl «смертный» и т.д., то станет ясно, что значение признака «убивать» связано только с согласными q – t – l». Именно неизменность корня и аффиксов отличает семито-хамитские от истинно флективных индоевропейских.

Агглютинирующие языки являются в полном смысле слова аналитическими. Так, Ф.Ф. Фортунатов писал о них следующее: «В значительном большинстве семейств языков, имеющих формы отдельных слов, эти формы образуются при посредстве такого выделения в словах основы и аффикса, при котором основа или вовсе не представляет так называемой флексии, или если такая флексия и может являться в основах, то она не составляет необходимой принадлежности форм слов и служит для образования форм, отдельных от тех, какие образуются аффиксами. Такие языки в морфологической классификации называют … агглютинирующие или агглютинативные языки, т.е. собственно склеивающие… потому что здесь основа и аффикс слов остаются по их значению отдельными частями слов в формах слов как бы склеенными». Так, например, «девушка» по-турецки kiz, девушки – kizlar, девушке (дат. Пад.) – kiza, девушкам – kizlara, девушке (предл. пад.) – kizda, девушках – kizlarda. Все флексии однозначны и указывают только на одно значение, они как бы приклеиваются к неизменяемому корню, в русском же языке флексиям свойственна омонимия, например, в предложном и дательном падежах женского рода (девушке), синонимия: парню – девушке, парней – девушек, в русском языке выбор флексии зависит не только от значения словоформы, но и от типа основы, флексия присоединяется не к корню, а к основе. Агглютинация – это такой способ соединения морфем, при котором к основе или корню присоединяются однозначные аффиксы и не наблюдаются какие-либо фонетические изменения морфемы.

Инкорпорирующие, или полисинтетические языки высоко аналитичны, неоформленные корни-слова агглютинируются в одно слово-предложение, например, в одном из языке американских индейцев ninakakwa означает ni – я, naka – есть, kwa – мяс(о)= я+ем+мясо, в чукотском языке: ты-ата-каа-нмы-ркын, буквально «я-жир-олень-убить-делать», то есть «я убиваю жирных оленей».

Помимо морфологической, существуют синтаксические и фонетические типологические классификации языков. Так, в результате фонетической типологии были выявлены языки, которым свойствен сингармонизм – особое устройство фонетической системы, заключающееся в единообразном вокалическом, а иногда и консонантном оформлении слова. Однако сингармонизм служит морфологическим целям, так как благодаря этому явлению противопоставляются словоформы одного слова. По тому, какой фонологический признак является основой сингармонизма различают тембровый сингармонизм (по признаку ряда доминирующего, чаще корневого гласного), лабиальный (по признаку огубленности), компактностный (по подъему доминирующего гласного). Например, в венгерском языке суффикс –hoz- имеет значение «приближение, движение в направлении чего-либо; к»; присоединяясь к словам с различными корневыми гласными он приспосабливается фонетически: к окну – ablakhoz, к сапожнику – cipeszhez. Сингармонизм обычно свойственен агглютинирующим языкам. Помимо признака сингармонизма в фонетической типологии выделяются языки консонантного типа, то есть языки, в которых ведущая роль при различении слов и словоформ отводится согласным, к таковым относится русский язык, и языки вокалического типа, в которых ведущее значение при перцепции слова имеют гласные звуки. Например, в семитских языках согласные несут лексическую информацию, а гласные – грамматическую.

Построение синтаксической типологии языков позволило выделить эргативный тип языков. В языках эргативного строя в синтаксисе предложения противопоставляются не субъект и объект, например, мама мыла раму, мама мыла сына, дождь моет улицы, а агентив – производитель действия (мама) и фактитив (носитель действия). Лексически это выражается в распределении глаголов на агентивные, то есть переходные и фактитивные, то есть непереходные. Так, если сравнить три приведенных предложения, то можно увидеть определенные различия: мама – это агентив, которому свойственно производить действия, дождь – это фактитив, который может выступать лишь в роли «носителя действия», раму и сына – это прямые дополнения в русском языке, однако «рама» может только «испытывать действие» а осуществлять его не может, «сын» может выступать как в роли субъекта действия, так и в роли объекта. Все эти сложные отношения в эргативных языках выражаются и особыми падежами «абсолютив» - для мамы и сына, «эргатив» - для дождя и рамы, и особыми глагольными формами, противопоставляющими первое и второе предложение третьему. Эргативный строй характерен для баскского языка, большинства кавказских языков, многих папуасских, индейских, австралийских, палеоазиатских языков.

Все представленные типологии являются частными, так как сравнивают языки по отдельным свойствам. Цель этой классификации – выявление языковых универсалий – общих свойств всех человеческих языков или большинства языков. Так, одной из важнейших универсалий является наличие в предложении подлежащего и сказуемого, к семантическим универсалиям относятся многие модели изменения значения слов, например, «тяжелый – трудный», «вкусный – приятный» и т.п.

Диахроническая типология языков, то есть изучение общих закономерностей развития языков, возникающих в языке изменений, дает возможность установить общие тенденции в развитии языков. Идея диахронических универсалий опирается на гипотезу о системной близости языков архаической структуры и на позднейшую вариативность новых языков. Так, к частным диахроническим универсалиям относятся закон о формировании местоимений, вначале указательных, личных и вопросительных, а лишь впоследствии возвратных, притяжательных, относительных и отрицательных; закон о числовой абстракции, например, в древних языках известно существование трех числовых форм – единственного, двойственного и множественного, есть данные о том, что в некоторых индейских, австралийских и папуасских языках числовая парадигма значительно больше: единственное – двойственное – тройственное – … – множественное (бессчетное), а в современных языках она дихотомична: единичность – множественность.

Изучение универсалий различного типа дает возможность составления универсальных грамматик, в которых грамматические категории объясняются через категории мышления. В них рассматривается номенклатура понятий и принципов, предположительно общих для всех людей в области восприятия и осмысления действительности. Именно в универсальных грамматиках была разработана методология и даны основания логико-философского обоснования принципов описания любого языка по частям речи и грамматическим категориям. Давая общую номенклатуру значений грамматических и лексико-грамматических категорий, составители универсальных грамматик исходят из того, что есть общие значения – семантические универсалии, которые основаны на закономерностях отражения действительности человеком и которые так или иначе могут быть выражены в языке, в его лексике и грамматике. Так, контенсивная типология ориентирована на содержательные категории языка и способы их выражения в языке.

При этом типологический подход не исключает анализа определенных групп или семей языков; цель такого анализа – выяснение типологической специфики генетических группировок и поиск возможных типологических коррелятов таких понятий, как «славянские языки», «индоевропейские языки». Этот аспект типологических явлений оформился как самостоятельная типологическая дисциплина – характерология.

• Назад